|
|
|
ГУНН Александр МАКАРОВ (Псовая
и ружейная охота. – 1902. -№ 14. – С. 172.)
Великое
спасибо собратьям псовым охотникам, рассказавшим об уме нашей любимицы
борзой, которым она от Бога не обижена, но, который мы сами – псовые
охотники, не развиваем так, как развивают его в своих собаках господа
ружейные охотники.
Наша любимица содержится
в стадном порядке и на руках грубой, невежественной прислуги, но, раз вы
ее поставите в условия, хотя немного приближающиеся к содержанию легавой,
- она проявит свой ум.
Я помню как в детстве,
все родные и знакомые удивлялись уму крапчатого легаша Кадо, который,
точно ему кто говорил, знал всегда час и день приезда деда, и выбегал
далеко за усадьбу его встречать, с визгом и лаем кидался в экипаж,
ласкался к своему хозяину и с торжествующей миной являлся в дом. Это
меня, еще мальчика, всегда наводило на размышление: откуда Кадо знал час
приезда деда? – но так доискаться я и не мог.
Но, вот я и сам стал
самостоятельным охотником, но всего более из собак я люблю псовых борзых;
все они прямо питомцы моих рук, так что описать ум одной из них я думаю
– лишнее, так как я с ними обращаюсь нежнее даже, чем с легавыми; но я
хочу сказать про ум одного кровного псового кобеля, попавшего ко мне из
другой охоты.
Черный Гунн родился в охоте О.И.Улагай от назимо-ермоловского кобеля и
ермолово-болдаревской суки; он попал к одному из старых курских псовых
охотников, но тот писал только хлесткие статьи, вел своих собак от «арпачайского
дела»
графа Гудовича, а содержал их, как свиней, и за строптивый характер
отдал мне Гунна по второй осени.
Явился Гунн ко мне
17-вершковым черным с сединой кобелем, в сучьих ладах, сухой, суровый,
косо смотрящий на всех людей; я хотел его погладить, - он дал мне хватку;
бить его я не стал, а прикормил и после этого взял лично к себе, кормил,
чесал, мыл, - и через месяц он был привязан ко мне, как хорошая
комнатная собака, даже скалил зубы на всех, кто приближался ко мне.
Это было зимой. Я долго
не выезжал из дому. Раз я уехал и дня через три вернулся, - и, что это
была за радость у Гунна! Он носился и играл передо мной, как маленький
щенок, а псарь доложил, что без меня Гунн даже плохо ел и все, видимо,
скучал. Вечером же в день моего приезда (я приехал ночью) не хотел идти
на псарню. Меня это утешило.
Но, вот в мае я опять
уезжаю и через несколько дней возвращаюсь вечером. Смотрю, - в версте от
усадьбы что-то лежит на дороге, какая-то черная собака; подъезжаю ближе
– и одним прыжком Гунн в коляске, лижет меня в лицо, скулит и смотрит в
упор в глаза. Я его расцеловал.
После этого он всегда
так встречал меня и знал даже дорогу, - а их две из усадьбы, - по
которой я приеду; погода, время – ничто ему не могло помешать; с псарями
же он хитрил, прятался, уходил, но всегда встречал меня…
Что тут – ум или
инстинкт? Я думаю, что оба вместе, так как надо иметь известную
сообразительность, может быть, наблюдательность, кроме привязанности и
любви. И я уверен, что если мы с большей любовью и вниманием будем
заниматься нашими псовыми борзыми, то покажем многих из них поумнее
тупоголовых пойнтеров и нервных сеттеров, умом которых многие ружейные
охотники восхищаются. Ведь рассчитывать на разумное обращение с псовой
современного псаря нельзя, когда едва одного из пятидесяти увидишь со
взглядом на собаку, как на животное не «поганое», ибо истинных любителей
собаки между ними нет вовсе; они, эти любители-псари, перевелись…
|
|
|
|
|
ДВА
ПРИМЕРА УМА БОРЗОЙ
В.А.ЗАМЯТИН (Псовая и ружейная охота. –
1902. - № 12. – С. 142.)
Так как я не псовый
охотник, то мне очень мало приходилось наблюдать за борзыми и их умом,
но в моей жизни были два примера оригинального проявления ума у собак
этой породы. В виде предупреждения, считаю уместным высказать, что если
кто из читателей усомнится в истине нижеприведенных случаев, то я всегда
готов назвать место действия и имена свидетелей того, что собираюсь
рассказать.
Один псовый охотник,
прекращая охоту, подарил моей родственнице борзого кобеля Вихря. Будучи
профаном в деле оценки достоинств борзой, я скажу только, что этот Вихрь
был хорошей крови, так как происходил от знаменитого гагаринского Удава.
Как-то летом с этим
Вихрем нас несколько человек шло около довольно крутого берега реки Оки.
Когда мы близко подошли к берегу, из-под обрыва на нас выскочил с
отчаянным лаем желтый сеттер, сопровождавший только что выкупавшихся
охотников-студентов. Вихрь, оскорбившись, по-видимому, легкомысленным
поведением этого сеттера, бросился на него, схватил за шиворот, как
стрела сбежал вниз к реке и, бросив его далеко в воду, спокойно вернулся
к нам.
Нужно ли говорить, что
все видевшие это, от души смеялись, а студенты – собственники сеттера,
пришли в такой восторг, что начали аплодировать герою Вихрю! С тех пор
сеттер, завидев Вихря, поджимал хвост и прятался за ноги владельца.
Другой случай был с тем
же Вихрем. Моя родственница пошла купаться и взяла с собой Вихря и свою
собачку-даму из породы мосек. Эта моська или, лучше сказать, этот
отвратительный кусок сала, конечно же, не признавала купанья и в воду не
шла. Так как было жарко и моська хрипела, то моя родственница, придя к
реке, бросила собачонку в воду. Вихрь, заметивший затруднительное
положение барахтавшейся в воде маленькой дамы-собачки, бросился в воду и
осторожно вынес ее на берег. Таким образом, умная борзая может быть
иногда и водолазом! |
|